17 июня 1953 года в ГДР началось восстание. Митингующие захватывали здания, требовали смены власти и повышения зарплат. Советские танки были встречены лозунгом «Русский Иван, убирайся домой!». Некоторые требования демонстрантов были выполнены.
Непопулярные решения
В июле 1952 года генсекретарь Социалистической единой партии Германии Вальтер Ульбрихт провозгласил курс на «планомерное строительство социализма». Он предполагал продолжение милитаризации, усиление классовой борьбы (проводились аресты среди христианских и либеральных демократов), а также ускоренное развитие тяжелой промышленности.
Все эти изменения отражались как на общем уровне жизни, так и на работе отраслей, выпускавших потребительские товары. Малый бизнес искоренялся, товары повседневного спроса можно было получить только по карточкам.
Первые забастовки начались уже в мае 1953 года. 13 и 16 мая на сталелитейном заводе в Лейпциге бастовали 900 рабочих, стачки прошли и на других заводах. Требования бастовавших постепенно приобретали политическую окраску.
Существенным стимулом к началу протестных акций послужило решение пленума ЦК СЕПГ о 10-процентном повышении норм выработки, то есть восточногерманские рабочие должны были работать теперь на 10% больше, а зарплаты при этом снижались на четверть.
Мармеладный бунт
Восстание 1953 года также иногда называют «мармеладным бунтом». Из-за того, что еще в апреле 1953 года в магазинах ГДР возник дефицит на сахар, джем (повидло) и варенье. Авторы книги «Советский Союз в локальных войнах и конфликтах» Сергей Лавренов и Игорь Попов писали, что бутерброды с повидлом были традицонным видом завтрака у немцев и пропажа повидла с прилавком была встречена с негодованием.
Когда о протестах среди немцев сообщили в Москву, то не стали усложнять перевод и просто написали, что немцы негодуют из-за нехватки мармелада.
С немецкого языка слово Marmelade можно перевести и как мармелад, и как джем, и как повидло.
Понятно, что такая причина недовольства могла вызвать у советских чиновников только недоумение, поэтому этим «звоночкам» не уделили должного внимания. У тому же в марте умер Сталин — в Союзе были более серьезные поводы для беспокойства. К событиям 17 июня руководство СССР оказалось не подготовленным.
Берия vs Молотов
27 мая 1953 года министр иностранных дел СССР Вячеслав Молотов все же вынес вопрос о положении в ГДР на заседание Президиума Совета Министров СССР.
На этом заседании было решено не слишком форсировать строительство социализма в ГДР, но при этом придерживаться «твердой линии». Был сделан вывод: без наличия советских войск существующий в ГДР режим неустойчив.
Поразило всех выступление на этом заседании министра внутренних дел Лаврентия Берии. Он сказал: «Нам нужна только мирная Германия, а будет там социализм или не будет, нам все равно». Также именно тогда Берия впервые озвучил идею объединения Германии, заявив, что единая Германия, пусть и объединившаяся на буржуазных началах, станет серьезным противовесом влиянию США в западной Европе.
Молотов встретил это заявление Берии в штыки, сказав, что «отказ от создания социалистического государства в Германии будет означать дезориентацию партийных сил не только Восточной Германии, но и во всей Восточной Европе в целом.
А это, в свою очередь, откроет перспективу капитуляции восточноевропейских государств перед американцами».
В итоге, главным виновников берлинских событий будет признан Берия. До этого он лично распорядился отозвать в Москву уполномоченного МВД СССР по Германии и его заместителей, а также урезал в семь раз число сотрудников своего министерства в ГДР.
«Козлобородый должен уйти!»
Утром 17 июня 1953 года началась массовая забастовка. Колонны рабочих направились к торговому центру Восточному Берлина, где начали выдвигать свои требования. От изначальных лозунгов о повышении зарплат и снижении норм выработки митингующие быстро перешли к лозунгам политическим, к требованиям свободных выборов и объединению Германии.
Популярными были лозунги против руководства ГДР: «Бородка, брюхо и очки — это не воля народа!» (Bart, Bauch und Brille — das ist nicht der Wille des Volkes) и «Козлобородый должен уйти!».
К этому времени общее число демонстрантов достигло 100 тысяч человек. Начались столкновения с полицией и работниками СЕПГ. В Берлине к митингующим не вышел ни один представитель правительства. Разгонять демонстрацию начали полиция и советские войска.
Уголовники-демонстранты
В других восточногерманских городах и районах также шли стачки и демонстрации. Их центрами стали прежде всего среднегерманская промышленная область с городами Биттерфельд, Галле, Лейпциг и Мерзебург и Магдебургский регион, в меньшей степени — области Йена-Гера, Бранденбург и Герлиц. Активно митинговали в Магдебурге, Герлице и Дрездене.
В Магдебурге демонстранты взяли штурмом следственный изолятор Нойштадт и освободили 211 заключённых, среди них и обычных уголовников. Они тут же присоединились к агрессивной части митингующих. В общей сумме, из 12 немецких тюрем были освобождены около 1400 заключённых. В народных волнениях приняли участие от 3 до 4 миллионов восточных немцев. Согласно последним исследованиям, демонстрации и забастовки прошли в не менее чем 701 населённом пункте ГДР.
«Русский Иван, убирайся домой!»
На улицах Берлина появились советские танки из состава 12-й танковой и 1-й механизированной дивизий. На острие конфликта оказалась Группа советских оккупационных войск, которую с 26 мая 1953 года возглавил генерал-полковник Гречко.
Указание Москвы было одно: действовать «твердо и решительно». Молотов о событиях в июне 1953-го позже вспоминал: «Берия был в Берлине на подавлении восстания — он молодец в таких случаях. У нас было решение применить танки. Помню, что решили принять крутые меры, не допустить никакого восстания, подавить беспощаднейшим образом. Допустим, чтобы немцы восстали против нас?! Все бы закачалось, империалисты бы вступили, это был бы провал полнейший».
Уже утром 17 июня для блокирования границы с Западным Берлином Лаврентий Берия приказал поднять по тревоге и выдвинуть в указанный район несколько стрелковых рот, находившихся в то время в столице.
Советские танки были встречены лозунгами «Русский Иван, убирайся домой». В Берлине было введено военное положение и режим чрезвычайного положения.
Всего в подавлении волнений приняли участие 16 дивизий. В одном только Берлине было три дивизии с 600 танками. Вечером 17 июня в городе действовали около 20 000 советских солдат и 15 000 служащих казарменной полиции.
Под натиском танков демонстрантам пришлось уйти из правительственного квартала, но ситуация по-прежнему оставляла желать лучшего. Важнейшие предприятия не работали. Даже текст приказа о введении ЧП негде было распечататать, поскольку типографии бастовали. Только въехав на танке во двор типографии удалось приступить к печати.
«Помощь» западных партнеров
Демонстрантов в Восточном Берлине поддержали власти западных секторов города, самой ФРГ и ряда западноевропейских государств. По данным советской разведки, ещё накануне массовых июньских манифестаций число американских и английских военнослужащих в ФРГ увеличилась на 12 000 человек.
С началом митингов в границам ГДР стали массово стягиваться танки, БТР и другая тяжелая боевая техника. К границе также переместилась американская радиостанция «РИАС», была развернута широкая пропагандистская кампания против «социалистических порядков» в ГДР.
Верховный комиссар СССР в ГДР Владимир Семенов иформировал Москву: «Над рядом советских объектов ежедневно на низких высотах пролетают военно-транспортные самолеты С-47, с которых сбрасываются листовки, содержащие враждебные выпады в отношении Советских Вооруженных Сил и социалистического строительства в Восточной Германии».
Впрочем, к военному вмешательству НАТО в СССР были готовы. Министр госбезопасности Советского Союза Игнатьев и министр обороны маршал Василевский в 1952 году одобрили план действий, направленных против американских и натовских стратегических военных баз в случае войны или вышедших из-под контроля локальных конфликтов. План предусматривал, что первой акцией при возникновении военного конфликта в Европе должно стать уничтожение коммуникаций натовской штаб-квартиры.
Жертвы и итоги
Как это обячно и происходит, официальные данные ГДР о жертвах 17 июня (25 человек) были занижены, а цифры, которые приводились на Западе (507 человек), завышены.
По данным Центра исторических исследований в Потсдаме, число жертв, подтвержденных источниками, составило 55 человек. Около 20 смертельных случаев так и не удалось расследовать.
В отчете Владимира Семёнова в Москву сообщалось, что к 5 ноября 1953 года судами ГДР были осуждены 1240 «участников провокаций», среди которых были 138 бывших членов нацистских организаций и 23 жителя Западного Берлина. До конца января это число увеличилось до 1526 осуждённых: 2 были приговорены к смерти, 3 — к пожизненному заключению, 13 — на сроки 10 — 15 лет, 99 — на сроки 5 —10 лет, 994 — на сроки 1—5 лет и 546 на сроки до одного года.
Итоги восстания оказались двоякими. С одной стороны, СССР снизил процент репараций, рабочим были возвращены нормы выработки, зарплаты остались прежними, а в 1954 году даже был снят оккупационный режим. С другой стороны, позиции Ульбрихта только укрепились, он получил возможность провести чистки среди своих противников, а люди продолжали бежать в ФРГ.
Обсуждение
Оставить комментарий
