Ответ на этот вопрос не так очевиден, как кажется на первый взгляд.
Донасьен Альфонс Франсуа де Сад (1740-1814) принадлежал к французской аристократии. Его отец был наместником в провинциях Брессе, Бюже, Вальроме и Же. До получения этого титула он некоторое время был послом Франции в России. Мать Донасьена была фрейлиной принцессы де Конде. Сам Донасьен в детстве имел честь играть с принцем, получил хорошее образование, окончив в знаменитый колледж д’Аркур. Затем он поступил в военное училище. В 1755 году в звании лейтенанта королевского пехотного полка принял активное участие в разгоревшейся в ту пору Семилетней войне. Сражался храбро, как и подобает дворянину хорошего рода, и в 1763 году он уходит в отставку в звании капитана кавалерии.
Ему оставалось лишь выгодно жениться и провести остаток жизни в светских увеселениях и заботах о благе семьи, чтобы повторить путь большинства родовитых дворян Франции.
Однако, все сложилось совсем иначе.
В дело вмешались две стихии: собственный нрав самого Донасьена Альфонса Франсуа де Сада и Великая Французская революция.
… «Где мы? Здесь только одни окровавленные трупы, дети, вырванные из рук матерей, молодые женщины, которым перерезают горло в заключение оргии, кубки, наполненные кровью и вином, неслыханные пытки, палочные удары, жуткие бичевания» — так писал о произведениях де Сада литературный критик XIX века Жюль Жанен.
Сын маркиза после его смерти позаботился о том, чтобы его бумаги были сожжены, так ужаснуло его чудовищное содержание текстов, написанных отцом.
О романе де Сада «Жюстина» говорили, что прочитав лишь одну его страницу, ни одна девушка уже не будет так же чиста, как прежде.
Все его романы повествуют об инцестах, совращениях невинных девиц, чудовищных пытках и извращениях.
Это – литература. А что же было в реальной жизни маркиза?
Вся его биография – это череда буйных скандалов и тюремных заключений. Он женился на дочери господина де Монтрей, президента налоговой палаты Франции. Вскоре после свадьбы де Сад устроил настолько буйную вечеринку в публичном доме, что был на некоторое время выслан из Парижа. После этого были и попытки изнасилования каких-то актрисок или куртизанок, и угощение гостей странными конфетами, содержащими модный в ту пору афродизиак – шпанских мушек. Наглотавшись этого лакомства, гости начинали вести себя весьма вольно, предаваясь разнообразным сладострастным забавам.
Собственно, первый серьезный арест последовал именно по обвинению в содомии, которая тогда была уголовно наказуемым преступлением.
Де Сад бежал и был казнен заочно: на одной из центральных площадей города было сожжено его чучело. Какое-то время де Сад скрывался в родовом замке, ухитрился совратить младшую сестру своей жены, которая некоторое время разделяла с ним его образ жизни. Даже скрываясь от преследований, де Сад все равно время от времени попадал в истории то с попытками изнасилования, то с какими-то девицами, которых он порол плетками.
Наконец, его теща добилась его ареста, и де Сад был помещен сначала в Венсенский замок, а затем переведен в Бастилию. В тюрьме он провел больше десяти лет.
Именно в заключении он и начал писать. Он написал в этот период «Диалог между священником и умирающим», «Евгению де Франваль», «120 дней содома» и другие, не менее замечательные вещи.
По странной иронии судьбы, де Сад оказался едва ли не единственным узником, который томился в Бастилии к моменту начала Французской революции. Когда в городе начались беспорядки, он крикнул из окна, что здесь, в Бастилии, заключенных избивают и мучают, что стало одной из причин штурма замка восставшим народом.
Освободившись, де Сад принимает активное участие в революционном движении, становится членом различных комитетов, публично зачитывает свои воззвания, посвященные мученикам революции, публикует новые романы, в том числе и «Жюстину». Эта страница его жизни завершается арестом и ожиданием казни. Гильотины ему удалось избежать лишь потому, что в Париже случился переворот 9 термидора, и приговор просто не успели привести в исполнение.
Последние годы де Сад провел в нищете и забвении, а дни свои он завершил в лечебнице для душевнобольных. В историю культуры он вошел как писатель и философ, исповедующий отрицание Бога, а также всех моральных норм и правил, как предписанных церковными канонами, так и общечеловеческих принципов поведения в семье и обществе. Собственно, итог его жизни – это яркий пример того, к чему приводит подобная мораль.
Чего в его биографии больше – чудовищного или жалкого – судить сложно.
Очевидно одно: Донасьен Альфонс Франсуа де Сад не был садистом в том смысле, в каком это слово может понять человек, прочитавший хотя бы одно из его произведений. Никаких изощренных пыток, жутких умерщвлений и тем более, инцестов и детоубийств на его совести нет. Он, как говорят современные cеkcопатологи, знакомые с его произведениями, безусловно, страдал cekcуальным расстройством, которое сводилось к тому, что в ситуации, когда партнерша не сопротивляется, он оказывался импотентом. Вступить в половой акт он мог лишь насилуя, причиняя, и сам испытывая боль. Стегать плеткой служанок, безусловно, нехорошо, но едва ли в этом смысле де Сад был более жесток, чем многие другие дворяне, которые предавались таким развлечениям, даже не подозревая, что у них вскоре появится медицинское название «садизм».
Собственно, именно своеобразию своих литературных текстов де Сад обязан тем, что вошел в историю, как «первый садист». В этом смысле даже немного обидно за Калигулу, Нерона, Генриха VII Тюдора, испанского короля Фердинанда II и прочих правителей, сладострастная жестокость которых переходила все границы.
Оставить комментарий
